Благодарим Admin Форума "Алла"

(...) А потом вы стали работать с Аллой Пугачевой…

Евгений: «Да, мы познакомились 26 мая 1978 года. Я тогда работал директором концертных программ Росконцерта, и туда же из Москонцерта перешла Алла Борисовна Пугачева. Мы встретились, поговорили и решили, что могли бы сработаться».

Я слышала, что у Аллы Борисовны был (да и остается) коронный метод проверки человека – с помощью бутылки с водочкой. И вроде как вы тоже прошли через это испытание…

Евгений: «Это у нее в обязательном порядке присутствовало, чистая правда! Она таким образом познавала «новичков». Ведь алкоголь раскрепощает людей, тут же проявляет самую сущность. Тогда, в нашу первую встречу, она тоже достала водочку».

И как же вы «проявились», когда вам устроили подобное алкогольное испытание?

Евгений: «Просто вел себя естественно. Мы всего лишь беседовали, рассказывали друг другу о себе, высказывали какие-то мнения по разным ситуациям. И осознали, что вполне понимаем друг друга. Позже, поскольку мы постоянно работали бок о бок, решили, что, наверное, могли бы жить вместе. Я даже точно помню дату этого решения – 13 января 1980 года, в поезде Харьков–Москва».

Сегодня, наверное, молодому поколению сложно даже представить, насколько популярна была Пугачева, собирая стадионы вместимостью в сто тысяч человек…

Евгений: «Никогда не забуду концерт на стадионе Ставропольского края. Это был 1979 год. Собрались, кажется, все проживающие в этом крае: кто попал на стадион, сидели на трибунах, кому не повезло – стояли за воротами. Сотни тысяч! Естественно, в таких концертах участвовало много милиции, а еще помогала охранять артистку армия. Они цепочками становились по диаметру вокруг поля, чтобы люди не прорывались. И тем не менее сумасшедшие все равно были: пробивали охрану и бежали со страшными лицами к сцене, которая стояла посредине. Так вот, на этот случай у нас был приготовлен автомобиль. Как только в одном месте прорывалась цепочка и огромная масса людей бежала к Алле Борисовне, к ней подъезжала машина с уже открытой передней правой дверью, мы ехали в город, катались там минут двадцать-тридцать (пока милиция всех успокоит) и ехали опять на концерт».

Вы проработали вместе с Пугачевой долгих шестнадцать лет. Алла Борисовна всегда была дамой свободолюбивой, могла запросто что-то не вполне корректное сказать. Часто приходилось из-за нее бывать «на ковре» у высоких чиновников?

Евгений: «Да постоянно! Личность яркая, она никого не оставляла равнодушным. Как в народе, так и среди правящей верхушки. А тогда ведь какая идеология была? В системе одинаково плохо живущих выделяться нельзя! Но времена, слава богу, были уже не сталинские, а брежневские, так что как-то удавалось ходить на грани «можно» и «нельзя».

Прощалось ей, конечно, чуть-чуть больше, чем другим. Потому что понимали, что Пугачева слишком любима народом и что ей запрещать какие-то вещи категорически – невозможно. Этим она, естественно, пользовалась. Хотя, конечно, много было примеров, когда артистов за какой-то поступок могли уничтожить, посадить в тюрьму (вспомнить хотя бы историю с Сергеем Захаровым). По кабинетам высоких начальников я ходил часто: после каждого неосторожного высказывания Аллы Борисовны со сцены меня обязательно вызывали в ЦК партии – именно меня, а не ее. И начиналась проработка. Но я ходил «на ковер» спокойно, понимал, что им нужен сам факт проведения работы с нами. К тому же я умел красиво извиняться. Так и играли в эту глупую игру: и они все прекрасно понимали, и мы».

Один из мужей Пугачевой, Александр Стефанович, рассказывал мне, что многие поступки Аллы Борисовны на самом деле умело режиссировались: чтобы постоянно были о ней разговоры, постоянно поддерживался интерес публики. Вот вроде бы и грандиозный скандал в гостинице «Европейская», о котором в свое время газеты писали каждый день на протяжении месяца, на самом деле был ловко просчитан.

Евгений: «Нет, просчитано ничего не было. Совершенно случайная ситуация. Более того – довольно-таки опасная.

Рассказываю, как было дело. Шел 85-й год. Алла Борисовна приехала в Питер, в гостиницу «Прибалтийская», из Москвы на машине, очень устала. Села в холле в ожидании, пока ее поселят в номер. Поскольку у артистов жизнь кочевая, то в разных городах они привыкают останавливаться в определенных номерах. Вот и «Прибалтийская» была для Пугачевой практически домом родным. Поэтому она всегда занимала одни и те же апартаменты. И хотя номер был забронирован заранее, вдруг выясняется: там уже кто-то живет. Алле Борисовне предложили поселиться в другом месте – похожем на «ее». Гостиница, хочу сразу подчеркнуть, в данном случае была неправа.

Конечно, главное, почему этот скандал произошел, – то, что сама артистка начала принимать участие в разборках. К моему большому сожалению, меня в тот раз рядом с Аллой не было. Я-то обычно «отсекал» ее от подобных проблем. И упущение нашего администратора Олега Непомнящего, что она слышала все эти разговоры. А с ее характером начинать выяснять отношения!..

Еще один минус – замдиректора гостиницы оказался из числа нелюбителей Пугачевой. Он тут же ухватился за ее слова, развил эту тему и сообщил о скандале в милицию. В результате нужный номер Алле Борисовне все равно дали, и концерт прошел неплохо. Но ситуация зашла в тупик: было заведено административное дело в Василеостровском отделении милиции.

Далее события развивались стремительно. Пресса зацепилась за инцидент, начались публикации. Было впечатление, что многие журналисты будто ждали чего-то подобного: ну наконец, вот оно! Дорвались! Даже ТАСС – агентство, которое обычно доводило до людей информацию совсем другого рода, – дало новость о скандале в питерской гостинице. Причем на весь мир. Следующие два дня шум был невероятный! Я в это время находился в Москве. Конечно, все тогда испугались. Я тут же начал принимать какие-то меры. Нанял хорошего адвоката – инвалида Отечественной войны, такого крепкого дядьку, – который взял на себя ответственность ездить в Питер, улаживать дела.

Здесь, в Москве, я сам тоже прошелся по инстанциям – в ЦК партии, в Комитет по идеологии, Министерство юстиции. И почувствовал главное: в среде правящих нет решимости доводить ситуацию до логического конца. Мне сразу сказали: улаживайте все сами, мы принимать активного участия в этом деле не будем. Стало понятно: давить сверху не станут!»

И Алла Борисовна тогда тоже испугалась?

Евгений: «Конечно. Тогда все были испуганы. Растопчут и размажут! Помимо походов по инстанциям мы тут же стали подключать к этому делу столичную прессу. За нас вступилась «Московская правда» – в ответ «Ленинградской правде».

Такое впервые было в советское время: идеологически одна и та же газета, подчиненная ЦК партии, выступила фактически против себя же. Нонсенс! Потом появились и другие публикации в московской прессе. И вскоре мы победили полностью, задавили «Ленинградскую правду»! Конечно, такое было впервые».

(...) Евгений: «У нас тогда только административного персонала было человек двести. Мы делали почти все концерты в стране: около 90 процентов гастролей проходило под эгидой театра. У нас даже был Первый отдел: КГБ разрешил мне самому подписывать документы всем выезжающим за рубеж. И я давал разрешения на выезд в Европу сотням людей – начиная от артистов Большого театра и заканчивая цирковыми».

А почему было принято решение закрыть Театр песни? Ведь вы же тогда практически монополизировали всю гастрольную деятельность в стране. Не пришлось бы позже Алле Борисовне заниматься выпуском чипсов…

Евгений: «Конечно, можно было и дальше работать в этой области. Но самой Алле Борисовне не хотелось, чтобы эта громадная машина под названием «Театр песни ее имени» продолжала существовать. Ей не нравилось, что большое количество людей работают под прикрытием ее имени. Поэтому в 1994 году Театр песни официально прекратил свое существование».

А еще во время работы с Аллой Борисовной вы впервые вдруг появились на телеэкранах – в клипе «Любимчик Пашка». Это вам зачем было нужно?

Евгений: «Да дурачество в чистом виде! Съемки клипа проходили непосредственно у начальника управления музыки на Центральном телевидении. Это была идея Аллы Борисовны: мол, присядь здесь, сыграй на гитаре, на гармошке, что-то изобрази. Ну, получилось. Смешно и интересно. Детям очень понравилось».

Да ладно детям – вся страна тогда обсуждала: что это за Пашка рядом с Пугачевой?

Евгений: «Но дети были самыми главными моими поклонниками! И я даже стал популярным. Смешно было наблюдать, когда мы выходили из Дворца спорта после очередного концерта – я, Илья Резник, Игорь Николаев, Алла Борисовна Пугачева – и вслед кричали только одно: «Пашка пошел!» Забавно: на фоне других артистов, которые всерьез занимались этим делом, вдруг получалось, что и я – человек значимый. Но я никогда не позиционировал себя как артиста, никогда не лез на экран. Я даже интервью никогда не давал! Всегда считал себя работником закулисья».

Ну как же – вот вы тоже запели: лично видела вас в передаче «Две звезды» на Первом канале, где вы предстали в дуэте с Филиппом Киркоровым...

Евгений: «Опять дурачество! Чистой воды дурачество! Это меня уговорил Филипп Киркоров: мол, получится интересно, смешно. Ну пошел я на студию, записал свою партию, Филипп взял фонограмму, распределил голоса. Получилось неплохо. Конечно, страшно было выходить на сцену. Это ведь было мое первое выступление. Я и микрофон раньше никогда в руках не держал. Помню, Филипп перед съемками сказал мне: мол, репетировать не надо, будет только хуже, поэтому давай уж как-нибудь экспромтом.

Я согласился. А минут за двадцать перед выходом на сцену у меня вдруг начали трястись коленки – страшное дело! Если бы не полстаканчика коньячка, который был в гримерной у Жасмин, я бы вообще отказался от выступления! А так – сразу отпустила дрожь, я подумал: «Будь что будет!» Кстати, перед съемками Филипп купил два букетика цветов – мне и ему. Я поначалу отказывался брать цветы с собой на сцену: зачем это нужно, будем выглядеть как два жениха. Но Филипп меня убедил: «Зато ты точно будешь знать, что делать с левой рукой». И вот – что получилось, то получилось. В принципе не так все оказалось плохо…»

Так вы, насколько я знаю, и дальше пошли в своих вокальных опытах. Чуть ли не диск сольный собираетесь выпускать…

Евгений: «Нет, диска не будет. Просто в музыкальной студии я записал – исключительно для себя – четыре песни (опять же – дуракаваляние). Одна из композиций получилась очень удачной: песня, которую когда-то пел Марк Бернес, – «Голова стала белой». На одной вечеринке, которую Алла Борисовна устраивала у себя в загородном доме, она песню услышала: «Очень здорово! Дай-ка мне фонограмму!» И теперь крутит эту вещь на радиостанции «Алла».

Часто вы на даче встречаетесь со своей бывшей супругой?

Евгений: «Не так часто, но у нас есть какие-то даты, когда мы всей старой компанией обязательно собираемся. Это 13 января (или же 2-е) – отмечаем Новый год. Еще стараемся все дни рождения не пропускать. Первое воскресенье весны каждый год – это тоже обязательно».

А по личным вопросам советуетесь с Аллой Борисовной?

Евгений: «Не могу сказать, что так уж советуемся, но разговоры присутствуют. Мы ведь не чужие друг другу люди, знаем, что происходит в жизни у каждого из нас. Но каждую свою избранницу я показываю Алле».

И я слышала, будто на сей раз Пугачева сказала, что не даст вам обойтись без пышной свадьбы, и уговаривает вас этой осенью все-таки отпраздновать факт бракосочетания: мол, для такого события она песню собственного сочинения приготовила… Значит, торжества все-таки будут?

Евгений: «Мы договорились с Аллой Борисовной, что при хорошей временной ситуации устроим праздник жизни. И даже не будем называть это свадьбой!»