Благодарим Маргошик с Форума "Алла"

Наверное, было бы странно, если бы знакомство с ней про¬шло по традиционному сценарию. Набираю номер домаш¬него телефона Аллы Борисовны. На другом конце снима¬ют трубку. До боли знакомый голос: «Ла-ла-ла-ла... Ла-ла, ла-ла». И все. Ни здрасьте вам, ни привычного «Алло». Она просто поет, даже не пытаясь узнать, кто там опять пытается к ней прорваться... Выдержав небольшую паузу, я решаю ответить тем же: «Ла-ла-ла-ла... Ла, ла». Пение на другом конце мгновенно прерывается. Удивленно: «Это кто еще?»
Наверное, в ее действиях есть смысл... В ее жизни было и есть столько звонков и встреч, столько людей, нужных и ненужных, что просто сказать «Алло!» иногда слишком сложно. Да и к тому же она — женщина, которая поет. Как я могла забыть!
Кстати, встречу мне она тоже назначила не совсем привычным образом:

«ELLE? Ну... приезжайте сейчас. Только прямо сейчас».

ELLE  С ранних лет Вы находитесь в центре внимания поистине все¬ленского масштаба. Как Вам удается выдерживать такую бешеную энергию, положительную и отрицательную, направленную на Вас в течение стольких лет?

А.Б. Это долгая история. Я с детства ненавидела внимание к своей персоне! Терпеть не могла фотографироваться. У меня даже прозви¬ще было «Дикарка», настолько я была замкнутая. Я жила в своем ми¬ре, где в основном занималась музыкой. Наша семья была не из бед¬ных, каждое лето снимали дачу. Там вокруг меня постоянно тол¬пились ровесники, потому что я хорошо играла на пианино, песен¬ки пела. Пианино всегда было со мной, всегда, представляете? Все отдыхают, а я должна по три часа заниматься.

ELLE Должны были или хотели?

А.Б. Да кто ж хочет подобного в таком возрасте! Все это тянулось с пяти лет... Внимание ко мне крутилось вокруг одного и того же (хо¬рошо пою, хорошо играю!), и я поняла, что привлекаю людей толь¬ко с этой точки зрения. В остальном я была, в общем-то, никакая. Не спортивная. В волейбол не играла. На танцы не ходила. Рыжий очка¬рик с косой, вечно затюканный бабушкой: туда не ходи, сюда не хо¬ди. Все это привело к тому, что в подростковом возрасте мне захоте¬лось из всего этого вырваться. Поскольку умения общаться со своими ровесниками у меня не было, потянуло к взрослым. Слава Богу, все они были замечательными и интересными людьми. Пред¬ел ставьте себе уровень: Марк Бернес, Эдита Пьеха, Эдуард Хиль... Этот  круг людей был у журналистов «на прицеле», они всегда были в центре внимания, а я довольствовалась тем, что была в их тени... И имела возможность наблюдать ужас их жизни, и никак не могла представить: а как бы я смогла в этом жить? По¬лучилось наоборот: при всем своем не¬гативном отношении к тому, чтобы лез¬ли в мою личную жизнь, я, как говорит¬ся, попала под обстрел.
ЕLLE  Так в чем этот ужас состоит?

А.Б. Первое и главное: ты никогда не сможешь сказать людям правду о себе. Я не могу рассказать журналистам о каких-то вещах, которые мне действительно интересны, потому что они не интерес¬ны с точки зрения прессы. Это грустно, поскольку то, что интересует журнали¬стов, можно придумать... Если не придумывать, придумают они.

ELLE Нашей беседы это не касается... Итак, Вы вернулись на сцену?

А.Б. Я ведь и не делала прощального ту¬ра! Просто сказала, что беру тайм-аут. Понимайте это, как хотите. Я ушла от концертной деятельности, потому что сейчас мне это не под силу. Здоровье не позволяет. Но на следующий год кон¬цертный тур хочу сделать все равно.

ELLE Ведь равных Вам пока нет...

А.Б. Сейчас идет смена поколений — момент очень важный для появления новой личности. В свое время на этой смене выскочила я, Алла Пугачева. Сей¬час может появиться другая певица, и я это приветствую. Другое дело, что пока не родилось то, с чем эта певица выйдет на сцену. Но родится; от этого никуда, не денешься. Время порождает личность, а не личность время, как это пытаются представить. А пока Она стоит где-то в подземных переходах и поет...

ELLE Время одно, время другое... Нико¬гда не хотелось уехать из этой страны?

А.Б. Отсюда уехать меня может заста¬вить только страшная обида на Родину-мать. Пока никто так не обижал. Но я бы не хотела быть нищей в своей стра¬не. Если сделают так, что я буду нищей, то я лучше буду нищей в другой стране.

ELLE  А что для Вас значит быть нищей?

А.Б. Мне нужно денег ровно столько, чтобы я не чувствовала себя униженной. Чтобы я могла помочь своему внуку, сво¬ей дочери. Чисто семейный бюджет, который не должен нарушаться. Все, ко¬нечно, относительно... Я вижу семьи, которые просто разорены. Люди не полу¬чают зарплату! Как я могу работать, устраивать тур, когда мои поклонники не могут позволить себе купить билет на концерт! Сейчас, когда людям начинают выплачивать какие-то деньги, я чувствую себя лучше. А так у меня просто ду¬ша изболелась — ну как ехать с концер¬тами?.. Как видите, у меня есть причины не иметь желания выходить на сцену.

ELLE  А на улицу есть желание выходить?

А.Б. На улицу? Есть... Только возможно¬сти нет. Вон дождь идет. А если серьез¬но, гулять выходим редко. В основном дома сижу. Занимаюсь хозяйством, при¬нимаю друзей. Играю на рояле.

ЕLLE Что делаете по хозяйству?

А.Б. То, что мне Люся позволяет де¬лать, то и делаю. (В глубине квартиры чуть слышно ступает Люся. Ее не видно.) Я даже домработницей ее назвать не могу, она член семьи. Все лежит на ней. Но мне доставляет огромное удо¬вольствие самой приготовить что-то...
В какой-то момент я ловлю себя на мысли, что мне уютно. Стран¬ное ощущение для человека, который, казалось, должен сей¬час бросить все мозговые ресурсы на разработку каверзных вопросов Здезде№1. Тихо работает кондиционер, неслыш¬ные передвижения Люси по квартире создают атмосферу в стиле: «Работайте, девочки, работайте, а я сейчас вам чай¬ку приготовлю». Алла Борисовна курит и не отвечает на телефонные звонки. Через комнату периодически проходит Филипп в чем-то очень красивом, до¬машнем и длинном. Я чувствую, что он строит ей глазки за моей спиной.
ELLE  Насколько интенсивно Вы сей¬час работаете?

А.Б. Я сейчас не работаю вообще. Про¬сто сижу дома. Ведь работа творческого человека — это работа ума и души. Ко¬нечно, я не сижу, тупо глядя в одну точ¬ку. Я читаю, слушаю музыку, выезжаю за границу, посещаю концерты моих коллег-зарубежных артистов, хожу в театр...

ELLE Какой?

А.Б. Люблю «Малый». Последний раз была на «Чайке». Почему-то безумно
захотелось Чехова. Это очень близкая актеру тема. В разные периоды своей жизни я перечитывала «Чайку», и ме¬ня укрепляла фраза: «Умей нести свой крест и веруй». Доходила до этой пос¬ледней строчки, и все... И казалось, что можно дальше жить... Что еще? За¬нимаюсь внуком, сейчас готовлю его к школе. Если слышали, создаю обувь, общаюсь с дизайнерами разных стран. Рисую... Нигде этому не училась, по все считают, что я художница...

ELLE  Как продается Ваша обувь?

А.Б. Я продажей не занимаюсь. Мое дело — образы...

ELLE  Но Вы ведь в курсе дел?

А.Б. Дела идут неплохо. Мы также хо¬тим выпустить несколько моделей де¬шевой обуви, до 50 долларов. Хотя... Думали, на нее будет большой спрос, оказалось — нет. Прихожу в свои отде¬лы («Обувь Аллы Пугачевой»), беседую с покупателями, спрашиваю: «Вы купи¬ли бы обувь на один сезон?» — «Нет». Люди готовы заплатить 120 долларов, но чтобы был комфорт и качество.

ELLE  А Вы сами как относитесь к ком¬форту в одежде? Будете терпеть неудобство ради красоты?

А.Б. Некомфортную обувь терпеть не буду. У меня такая нежная нога... Всегда с большим трудом нахожу для себя — правда, не в своей коллекции — подхо¬дящие мне модели. Сейчас специально занимаюсь разработкой удобной обу¬ви, в которой нога молодой или немо¬лодой женщины чувствовала бы себя комфортно. Но это все дело будущего.
Такие вещи просто так не шлепаются. Как я подолгу могу вынашивать песню, так и коллекцию. Это целый процесс...
ELLE Все эскизы Ваши?

А.Б. Я создаю образ. Я могу Вам сейчас его нарисовать. Но что касается технического рисунка, то, конечно, у меня есть специалист, который этим занимается.

ELLE  А одежду планируете создавать?

А.Б. Да. Валя (Юдашкин — прим. ред.) говорит, что у меня к этому талант.

ELLЕ  Какая она будет?

А.Б. Это будет одежда очень свободного покроя. Почему? Я ее люблю. У меня есть свои любимые магазинчики — например, «Агата» в Цюрихе, где продает¬ся «one-size». Мне так нравится! Не знаю, почем. То ли потому, что я все время то полная, то худая... С другой стороны, я вижу, как эти вещи — широкие, спокойные — смотрятся на моей стройной дочери. Как вообще они смотрятся на худеньких и юных. В этом есть такой полет и комфортность движений!

ЕLLE  Так возник «балахон Пугачевой»?

А.Б. Да! Но здесь есть и такая вещь: облегающая одежда заставляет тебя нравиться кому-то. Одежда свободного покроя заставляет тебя нравиться самому себе... Ты уже не думаешь о себе свысока. Ты способен общаться, не думая о том, какой ты внешне, и проявлять свой характер, а не просто демонстрировать внешность. Это очень психологически верное объяснение свободной одежды.

ELLE  He связана ли такая точка зрения с определенным комплексом? Можно ведь нравиться себе и в облегающей одежде?

А.Б. Нет. Полная женщина и в обтянутом, и в свободном останется полной. Жирной (смеется). Я имею в виду характер одежды. Вот этот свитер, например, я очень люблю (нежно поглаживает темно-синий свободный джемпер, обнажающий одно плечо. Ей он (тень к лицу). Мне по характеру и это спущенное плечико... То есть я не думаю о своей одежде. Я думаю о том, о чем я с Вами разговариваю. Одежда для думания о чем-то, а не о себе.

ELLE  Дома носите макияж?

А.Б. Нет, конечно.

ELLE А сейчас Вы накрашены, потому что я приехала?

А.Б. Нет, я просто собиралась выходить. А поскольку меня почти всегда фотографируют, то я должна быть во всеоружии. Так что мой петушиный бо¬евой раскрас обязан быть на мне при выходе из дома.

ELLE А если бы Вам не надо было выходить, а я приехала, накрасились бы?

А.Б. Нет. Я даже лучше выгляжу без краски. Моложе.

ELLE А как Вы относитесь к омоложению путем пластической операции?

А.Б. Что касается лица, я пока еще к этому способу не прибегала, но чувст¬вую, что должна. Боюсь, правда, ужасно. Надо бы глазки сделать... Я приветствую пластические операции. Это так же нормально, как аэробика и наклеенные ногти. Хотя... В свое время на меня большое впечатление произвела Брижит Бардо. Я понимаю, почему она не хочет этого делать. Ей так надоело вни¬мание к своей персоне, как к красивой женщине! Для нее единственный способ отвлечь от себя внимание — это ти¬хо и достойно стареть и заниматься другим делом. Но у нее есть возмож¬ность нормально существовать и после ее звездного часа. У нас же другая ситуация: мы должны вкалывать до конца своих дней, чтобы хоть как-то себя поддержать... С одной стороны, это неправильно, с другой стороны... в этом и есть мужество русской женщины.

ELLE  А где Вы все это делаете? Где уха¬живаете за волосами, например?

А.Б. К моей голове допущен только один стилист и парикмахер, Александр Шевчук, и моя подруга Марина Юдашкина. Одна для меня — скорая помощь, если нужно сделать что-то очень срочно; другой сидит на съемках и тому подобное... Но и сама я чувствую себя комфортно вот с этой прической. Когда ничего не надо делать — просто голову помыл, и все.

ELLЕ  Никогда не было желания носить гладкую прическу?

А.Б. Я довольно часто раньше это делала. Вспомните фотографию на диске «Поднимись над суетой»... Это очень интересно. Все говорили: «Какое лицо, какое лицо!» Но сейчас я подожду немного, прежде чем открою это лицо.

ELLE Подождете чего?

А.Б. Определенного образа или возраста. С открытым лицом у меня полностью меняется характер. Вот я сейчас Вам это покажу, и Вы убедитесь, что я и говорить буду по-другому, и петь буду по-другому. (Открывает лоб, я просто ахаю от перемены.) Видите, у меня просто королевское лицо. В таком виде я и спеть ничего не смогу. Нужно что-то эдакое, величественное...

ЕLLE  Но это очень красиво!

А.Б. Красиво. Но когда я буду думать только об этом, тогда я себе это позволю. А сейчас... Кстати, голова сейчас не прибрана. Воды горячей нет.

ELLE Неужели у Вас нет электронагревателя?

А.Б. Есть, конечно! Но все сломано! Все вместе. И погода плохая (смеется)... Настроение мне поднимают только дочь, внук и муж. И собака. Три человека, не считая собаки!
Наверное, можно изобразить любое чувство. Можно сыграть любовь, негодование, радость, горе... Лишь бы актер был хороший. В актерских способностях Пугачевой никто не может сомне¬ваться. Но то, что исходит от нее, сыграть не сумеет даже она. То, что она излучает, глубже чувства. Умиротворенность. Спо¬койствие. Даже лень какая-то... Для ме¬ня это было полной неожиданностью.

ELLE  Видно, что у Вас очень хорошее настроение. Не бывает депрессивных состояний?
А.Б. Сейчас нет. С чего бы им быть-то? Все хорошо. А раньше бывало. По¬следний раз года четыре назад...

ELLE  С чем была связана депрессия?

А.Б. Это до-о-олгий разговор... Де¬прессия не может быть основана на чем-то одном. Скорее, на совокупности бестолковых поступков, подчас вынуж¬денных; бессилии предпринять реши¬тельный шаг и из-за этого презрении к себе... Это ужасно. Надо любить себя.

ELLE  Что вывело Вас из этого состояния?

А.Б. Мне повезло, что я музыкант. В самые тяжелые моменты, когда мне со¬всем плохо, меня спасает музыка, при¬чем разная... И то, что я сама играю, очень важно. Потом... Ну что говорить — из последней депрессии меня, конечно, вывел Филипп. Нет, неправильно. Я уже вышла из нее сама, а Бог воздал мне за мои мучения. Никто и ничто, кроме тебя самого, не может вывести из депрессии. Ни алкоголь, ни нарко¬тик, ни друзья, ни много еды... Только самоанализ. Умение взять себя в руки и принять то самое решение, которое ты не можешь принять, презирая себя за это! Мне бабушка раньше говорила: «Брось, а то уронишь!»

ELLE А в чем выражаются Ваши де¬прессии?

А.Б. Ну, конечно, я в клинику невро¬зов не ложусь и не лежу, рыдая, на ди¬ване. Но мне плохо. Мне физически плохо. Внутри болит и ноет, и ты но¬сишь и носишь эту боль в себе. И даже страшно ее отдать кому-то. У меня чет¬кое ощущение: если я это кому-то рас¬скажу, то как бы передам это другому. А это такая боль душевная, что ее даже врагу отдать неудобно...

ELLE И Вы ни с кем ею не делитесь?

А.Б. Нет, не делюсь. Да и как бы я об этом ни рассказывала, все равно никто…..
АБ: Нет, не делюсь. Да и как бы я об этом ни рассказывала, все равно никто не поймет....